Первая сказка - Страница 28

Ом! Вместе! Соединиться! Слиться в одно!

Страсть и безумное вожделение охватили всех; молодые братья сначала с опаской, потом смелее потянулись к матерям, мальчишки — к сестрам; плавные движения постепенно превращались в судорожные толчки, взметнулись наполненные силой и страстью ТА…

Люди теснились друг к другу, сплетая руки и ноги, сливаясь в один стонущий клубок… Сероглазый сам не знал, как очутился в объятиях Ма-ма. Она прижалась к нему всем телом, потом со стоном медленно соскользнула на пол и встала на колени. Та-та крепко обхватил ее. Сверкнула молния, насквозь пронзив океан материнского лона… Потом рядом появились другие женщины, и братья, и все они были вместе.

Первое Слово продолжало звучать над ними, над клубком бьющихся тел, и они, не в силах остановиться, подчинялись его божественному смыслу. Их стоны, крики и приглушенное бормотание слились в один могучий голос, наполнивший пещеру и выплеснувшийся за пределы вселенной.

Одна из женщин, длинноногая и сильная, оттолкнула подскочившего к ней мальчика и пробралась поближе к Та-та. Тот ответил лаской на ее призывную позу. Когда мать начала мерно покачивать бедрами и вскрикивать от удовольствия, Та-та подозвал юношу; тот набросился на женщину и закончил то, что начал Отец.

Мысли Та-та сейчас принадлежали не женщинам и даже не Ма-ма. Невиданное возбуждение и радость переполняли его. Он снова видел великого Духа, одиноко сияющего в черном пространстве; со всех сторон к нему летели прозрачные тени: он узнавал в них матерей и братьев, детей и подростков своей Семьи. Тени сливались, вспыхивая ослепительным светом, и втекали, одна за другой, в единое могучее пламя огненного духа Ом-аа, делая его сильнее и ярче.

Та-та хотел одного — вновь соединиться с великим Светом, раствориться в его блаженстве. Не замечая никого вокруг, Та-та опустился на колени перед огнем. Взяв тонкий каменный отщеп, он взглянул на свой ТА, обессилевший после стольких сражений.

— Хо да та! — воскликнул он, обращаясь к огню. Я хочу отдать тебе свою силу!

— Но! — вскрикнула Ма-ма, подскочив к своему властелину, но Та-та оттолкнул ее. Глаза его горели диким огнем — огнем Ом-аа.

Та-та одной рукой приподнял свое грозное орудие и резанул по нему камнем. Кремневое острие отсекло край его зверя. Алая кровь брызнула на горящие ветки.

— Ом! — вскричал Та-та, соединив голос боли с воплем восторга. Он швырнул кровавый обрывок кожи в самую середину очага. И великий Свет ответил ему яростной вспышкой пламени.

Та-та снова был в ярком круге в конце черного туннеля; он блаженствовал, чувствуя возросшую мощь своего божества — он подарил ему не только свой дух и свою силу, но и грозный АА Отца, и АА матерей и подростков — отныне все они принадлежали великому Свету.

Та-та не ощущал времени. Он полностью слился с Ом-аа, принимая в дар от него новые силы и новое могущество.

Когда он очнулся и снова увидел себя среди людей, боль почти утихла и кровь перестала течь из раны. Вокруг него собрались юноши и подростки; все с нескрываемым интересом разглядывали его. Только длиннорукий молодой брат не обращал внимания на Отца. Он обнимал одну из матерей, тесно прижавшись к ее заду.

Брат не давал ей поднять голову, пригибая ее все ниже и ниже; он рычал от восторга и наслаждения; еще минута — и юноша, вскрикнув, остановился и отпустил женщину. Она так и осталась стоять на коленях, уткнувшись головой в пол. Юноша, закрыв глаза, счастливо улыбался; и в этот момент Та-та, глядя на него, произнес:

— Аа хо У-та!

…Толстые палки падают в огонь, и костер разгорается; светлый круг все шире и шире…

Та-та задумчиво посмотрел на тонкий каменный нож, который он по-прежнему сжимал в руке. Он медленно встал, подошел к юноше и резким неожиданным движением отсек конец его уставшего зверя.

Окровавленное колечко кожи упало в огонь.

— Ом!

Юноша испуганно вскрикнул, но ужас на его лице сменился удивлением, а потом и радостью. Мальчуган вдруг понял все: его кровь смешалась с кровью Отца, его ТА слился с огнем, его дух вошел в светящийся круг и остался в нем навеки; великий Свет принял его в свое лоно.

— Ом! — выкрикнул юноша, охваченный необъяснимым восторгом.

Теперь Та-та знал, что расчет его был верен: своим поступком он выполнил волю великого Аа. Он видел ослепительное сияние, захлестнувшее мысли молодого брата. Тело Та-та пришло в движение, постепенно наполняясь диким безудержным ритмом; он подпрыгивал, дергался и трясся, взмахивая окровавленным ножом, и молодой брат, медленно поднявшись на ноги, постепенно включился в этот танец.

— Ом! Ом! — выкрикивали они хором в такт своим судорожным движениям. Та-та, не прекращая танца, схватил другого подростка, оказавшегося рядом, крепко прижал его к себе, и вот еще один кровавый лоскут исчез в бушующем пламени.

В тесной пещере всё починилось одному завораживающему ритму: дыхание, движения людей, вопли, визг, стоны женщин, треск горящих сучьев и пляска теней на стенах. И вот уже все пятеро мужчин скачут вокруг костра, соединив свою силу и кровь с великим Аа.

Они не видели ничего, кроме могучего светящегося Духа, который отныне будет единственным повелителем их мыслей и поступков.

— Ом! Ом! Ом! Ом!

И только один человек в пещере сидел неподвижно, и голос его, протяжный и тонкий, выбивался из стройного хора беснующихся у огня людей. Но-та — Калека — не в силах был понять смысла свершившегося таинства. Невероятные сцены, сменявшие одна другую как в кошмарном сне — пожирание отцовского трупа, чудовищная оргия, обрезание ТА и безумная пляска над костром — все это наполнило его душу ужасом и отчаянием. Он боялся нового Отца, хотя был старше и сильнее его, боялся огня, боялся даже Ма-ма, чувствуя ее гордую, непобедимую волю. Он ничего не понял; он был лишним и чужим в этой новой, перерожденной Семье. Он хотел скрыться, убежать от них как можно дальше, но знал, что ему не выжить в одиночку. Поэтому он только протяжно и жалобно выл, глядя из своего угла на пляшущих людей обезумевшим взглядом.